"Для доктора Равино Мари Лоран была "трудным случаем в практике".Правда, за время ее работы у Керна нервная система Лоран была сильно истощена, но воля не поколеблена. За это дело и взялся Равино.Пока он не принимался за "обработку психики" Лоран вплотную, а только издали внимательно изучал ее. Профессор Керн еще не дал доктору Равино определенных директив относительно Лоран: отправить ее преждевременно в могилу или свести с ума. Последнего, во всяком случае, в большей или меньшей степени требовала сама система психиатрической "лечебницы" Равино. Лоран в волнении ожидала того момента, когда ее судьба окончательно будет решена. Смерть или сумасшествие - другого пути здесь для нее, как и для других, не было. И она собирала все душевные силы, чтобы противоборствовать по крайней мере сумасшествию. Она была очень кротка, послушна и даже внешне спокойна. Но этим трудно было обмануть доктора Равино,обладавшего большим опытом и недюжинными способностями психиатра. Эта покорность Лоран возбуждала в нем лишь еще большее беспокойство и подозрительность. "Трудный случай", - думал он, разговаривая с Лоран во время обычного утреннего обхода. - Как вы себя чувствуете? - спрашивал он. - Благодарю вас, хорошо, - отвечала Лоран. - Мы делаем все возможное для наших пациентов, но все же непривычная обстановка и относительное лишение свободы действуют на некоторых больных угнетающе. Чувство одиночества, тоска. - Я привыкла к одиночеству. "Ее не так-то легко вызвать на откровенность", - подумал Равино и продолжал: - У вас, в сущности говоря, все в полном порядке. Нервы немного расшатаны, и только. Профессор Керн говорил мне, что вам приходилось принимать участие в научных опытах, которые должны производить довольно тяжелое впечатление на свежего человека. Вы так юны. Переутомление и небольшая неврастения... И профессор Керн, который очень ценит вас, решил предоставить вам отдых... - Я очень благодарна профессору Керну. "Скрытная натура, - злился Равино. - Надо свести ее с другими больными. Тогда она, может быть, больше раскроет себя, и таким образом можно будет скорее изучить ее характер". - Вы засиделись, - сказал он. - Почему бы вам не пройти в сад? У нас чудесный сад, даже не сад, а настоящий парк в десяток гектаров. - Мне не разрешили гулять. - Неужели? - удивленно воскликнул Равино. - Это недосмотр моего ассистента. Вы не из тех больных, которым прогулки могут принести вред.Пожалуйста, гуляйте. Познакомьтесь с нашими больными, среди них есть интересные люди. - Благодарю вас, я воспользуюсь вашим разрешением. И когда Равино ушел, Лоран вышла из своей комнаты и направилась по длинному коридору, окрашенному в мрачный серый тон с черной каймой, к выходу. Из-за запертых дверей комнат доносились безумные завывания, крики, истерический смех, бормотание... - О... о... о... - слышалось слева. - У-у-у... Ха-ха-ха-ха, - откликались справа. "Будто в зверинце", - думала Лоран, стараясь не поддаваться этой гнетущей обстановке. Но она несколько ускорила шаги и поспешила выйти из дома. Перед нею расстилалась ровная дорожка, ведущая в глубь сада, и Лоран пошла по ней. "Система" доктора Равино чувствовалась даже здесь. На всем лежал мрачный оттенок. Деревья только хвойные, с темной зеленью. Деревянные скамьи без спинок окрашены в темно-серый цвет. Но особенно поразили Лоран цветники. Клумбы были сделаны наподобие могил, а среди цветов преобладали темно-синие, почти черные, анютины глазки, окаймленные по краям,как белой траурной лентой, ромашками. Темные туи дополняли картину. "Настоящее кладбище. Здесь невольно должны рождаться мысли о смерти.Но меня не проведете, господин Равино, я отгадала ваши секреты, и ваши "эффекты" не застанут меня врасплох", - подбадривала себя Лоран и, быстро миновав "кладбищенский цветник", вошла в сосновую аллею. Высокие стволы, как колонны храма, тянулись вверх, прикрытые темно-зелеными куполами. Вершины сосен шумели ровным, однообразным сухим шумом. В разных местах парка виднелись серые халаты больных. "Кто из них сумасшедший и кто нормальный?" Это довольно безошибочно можно было определить, даже недолго наблюдая за ними. Те, кто еще не был безнадежен, с интересом смотрели на "новенькую" - Лоран. Больные же с померкнувшим сознанием были углублены в себя, отрезаны от внешнего мира, на который смотрели невидящими глазами..." (с)
|